Неожиданная кончина артиста Андрея Краско еще раз ясно показала, как глупо планировать свою жизнь всерьез и надолго. Артист Краско был в расцвете сил (ему не исполнилось и 50), снимался, можно сказать, безостановочно, был любим зрителями, шел по восходящей, росло количество ролей, росли гонорары. И вот – сердечная недостаточность на съемках в Одессе. Краско не спасли.
Сейчас, как всегда бывает в таких случаях, его смерть обрастает всякими-разными подробностями. Кто-то говорит, что Андрею Ивановичу становилось плохо уже не в первый раз, что он очень плохо переносил одесскую жару и ему нужно было немедленно прекратить съемки, сделать большую паузу и хорошенько подлечиться. Кто-то пеняет на то, что «скорая помощь» приехала с большим опозданием. Кто-то обвиняет частную одесскую клинику «Инто-сана», отказавшуюся лечить Краско потому, что у него нет страховки. Кто-то даже вспоминает о том, что артист не придерживался строгого режима, предписанного ему докторами во время недавнего пребывания в больнице.
Как бы то ни было, сердце Краско остановилось в Одессе, во время съемок фильма Сергея Урсуляка «Ликвидация», где артист снимался вместе с друзьями – М. Пореченковым и В. Машковым, играл сотрудника угрозыска Фиму. Неизвестно, останется ли теперь его герой в картине или его безжалостно вырежут за ненадобностью. Жестоко, но это кино.
Жизнь Андрея Краско развивалась тоже достаточно жестоко, хотя, казалось бы, все должно было быть гладко и празднично. Его отец – Иван Краско, известный петербургский актер (давным-давно, в студенческие годы видел его в спектаклях Ленинградского театра им. В. Комиссаржевской, приезжавшего в Симферополь на гастроли, папа Краско играл какого-то сурового государственного мужа в «Царе Федоре Иоанновиче»). У отца актерство сложилось, а вот у сына никак не складывалось. Андрей Краско окончил театральный институт, пытался пробиться в театр и кино – но по большей части безуспешно. То в армию угодит, то заработает репутацию неуживчивого, ненадежного человека. Краско-младшему приходилось подрабатывать водителем и автослесарем, шить куртки, быть электриком в театре, работать на кладбище. Отец Краско, конечно, и предположить не мог, что судьба его сына повернется таким образом, что не слишком путевый Андрюха станет широко известен и очень популярен и его актерская слава затмит на заре ХХI века славу Краско-старшего.
Поздновато поймал Андрей Краско птицу актерской удачи. Сегодня все говорят, что известность принесла ему роль в сериале «Агент национальной безопасности». Но это, так сказать, поверхностные сведения. Вспомните замечательную комедию Алексея Рогожкина «Операция "С Новым годом!"». Колоритнейший врач с бородой по фамилии Эпштейн, всегда пьяный вдрызг, вливающий в себя что попало и с кем попало и вместе с тем не теряющий способности к постоянной углубленной философии, – это и был малоизвестный Андрей Краско. На фамилию тогда не обратили внимания, но колоритного артиста запомнили и полюбили. Он был очень необычный и вместе с тем такой, как мы.
Популярность артиста, играющего главные роли, понятна и легко объяснима. Краско всегда играл роли второстепенные – и тем не менее пользовался широким спросом у продюсеров и режиссеров и стойким расположением зрителей. В этом феномен этого надежного мужичка, который меньше всего напоминал капризного артиста. Кого он играл? Гена, дядя Миша, пианист Жора, какой-то типчик по кличке Ильич… Друганы, одним словом. Сталин в сериале «Есенин» был, скорее, исключением из правил (и удачей, кстати, не стал, слишком уж изначально прикольно было: Сталин – Краско).
Где только Краско не снимался, по востребованности он переплюнул, кажется, даже Александра Балуева. Чуть ли не все знаковые картины последнего времени выходили с участием Андрея Краско: «Жмурки», «9 рота», «Особенности национальной рыбалки», «Турецкий гамбит», «Бандитский Петербург», «Стервы», «Гибель империи», «Блокпост»… В картине Владимира Хотиненко «72 метра» Краско сыграл капитана подлодки Гену Янычара, как всегда, колоритного и непредсказуемого. А между тем в жизни Краско очень боялся высоты и глубины, но так это – жизнь, а это – кино. Еще Андрей Иванович был не в ладах с электрическим током – когда-то, в бытность работы театральным электриком, его так шибануло, аж подбросило…
Сегодня все хором пишут о том, что вначале Краско был неудачником, зато потом жизнь его потекла поистине шоколадно. Предположу, что это не более чем видимость. Да, он стал много сниматься, немало зарабатывать, купил машину (влез в долги), начал строить и недостроил дом, по его собственному признанию, мог уже позволить себе снимать хорошие квартиры, достойно есть и одеваться (значит, раньше не мог?).
Но насчет шоколадной жизни… Краско, по моему ощущению, до последнего времени продолжал оставаться человеком одиноким, остро ощущающим недостаточность сердечности, другими словами – сердечную недостаточность. От которой в результате и умер. С семьей не складывалось, несколько раз женился и разводился, сыновья росли вдали от него. С отцом тоже не было спасительного родства – у того новая семья, недавно родился маленький сын. Во всех ролях в глазах у бодрячка Краско светилась какая-то странная тоска, которую мало кто мог и хотел разглядеть. Во всех его интервью, даже самых оптимистичных, сквозило это одиночество человека тусовки, этот недостаток тепла и уюта.
И все эти странные совпадения в актерской жизни, которые уже давно перестали быть странными… За несколько дней до его кончины в «Ликвидации» снимали сцену смерти Фимы, которого играл Андрей Краско. Давно известно, что играть на сцене или экране смерть – не лучшая примета для актеров. Но, как говорится, приходится. Вот и Краско не избежал этой участи. Об этом факте рассказали, наверное, все СМИ. Но никто не вспомнил еще об одном совпадении. Тело Андрея Краско из Одессы в Петербург привез его друг, артист Михаил Пореченков. В фильме Дм. Месхиева «Механическая сюита» Пореченков играл человека, которого командировали в другой город для того, чтобы он привез тело скончавшегося вдали от родных мест коллеги. А вот теперь такая реальность, которая гораздо, несопоставимо страшнее киношного анекдота.
Нам еще предстоит увидеть две новые картины с участием Андрея Краско – «Любовь-морковь» и «Ленинград». Нам еще предстоит осознать величие того факта, что Краско похоронен на кладбище в Комарово, там же, где и Ахматова, хотя не нужно, наверное, делать из этого каких-нибудь глобальных, далеко идущих выводов. Лучше подумать о том, как печально, когда сердечная недостаточность в судьбе человеке приобретает оттенок не медицинского диагноза, а диагноза жизненного, от которого никуда не уйти даже представителю такой нескучной профессии, как артист.
Сергей Пальчиковский,
информационно-аналитическая газета "Первая крымская", № 133, 14.07.06